Психогенная головная боль.
Раздел: Статьи
/
Общая врачебная практика.
/
Психосоматические расстройства
/
Психогенная головная боль.
Группу психосоматических нарушений псевдоневрологического круга характеризуют прежде всего жалобы на головную боль. Эту совершенно особую боль (чаще диффузную, реже - в одной половине головы или в ограниченной, четко очерченной области, границы которой подчас точно указывают больные) издавна рассматривают как общий признак любого состояния, проявляющегося «нервной слабостью», у представителей обоих полов (преимущественно у женщин) любого возраста. Постоянная, временами усиливающаяся головная боль (чаще тупая, ноющая, иногда довольно интенсивная и даже мигренеподобная) оказывается одной из наиболее стойких жалоб больных при невротических состояниях. Известно, что психогенная головная боль встречается чаще, чем все другие виды цефалгии, вместе взятые, и рассматривается обычно как результат неразрешимого, с точки зрения пациента, конфликта [Hegglin R., 1961; Mueller L., 2000].
Своеобразная головная боль выступает как один из наиболее постоянных признаков депрессивной фазы циклотимии. Головная боль различной локализации и длительности (иногда до года и более) как эквивалент депрессивного приступа описана еще в начале XX века [Diehl А., 1904]. Возможно четкое чередование мигренеподобной боли с развернутыми приступами маниакально-депрессивного психоза или циклотимии с чувством подавленности и тоски. Иногда головная боль становится не только начальным, но и вообще как бы единственным клиническим проявлением «моносимптомной» маскированной депрессии. К разряду стертых депрессий относятся скорее всего и многие случаи гемикрании или диффузной головной боли при истероипохондрических расстройствах. Очень острая головная боль, требующая исключения объемного процесса головного мозга, может оказаться, наконец, одним из наиболее постоянных симптомов при неврозоподобном продроме шизофрении с преимущественно аффективными нарушениями.
Как и при функциональных сердечно-сосудистых нарушениях, за жалобами на «постоянную» головную боль скрываются обычно не слишком сильные и не столько болезненные, сколько крайне неприятные или даже мучительные («до дурноты») «непонятные» ощущения (жалобы на «простую» головную боль относительно редки). Больные описывают ее чрезвычайно фигуральным и неясным языком, говоря о полноте и напряженности в черепе или о переливании и пустоте, об ощущении, точно что-то рвется, или о стискивании в висках и затыле. В отличие от головной боли органической природы, эти ощущения чаще всего очень смутны, как бы приглушены и плохо поддаются определению («не знаю, как сказать; не то давит, не то распирает; нехорошо в голове; какой-то непорядок в голове, не объяснить словами»). Можно провести с таким больным часы и даже дни, так и не узнав точно о его ощущениях [Lopez Ibor J.J. 1972]. Попытки выяснить их характер нередко способствуют лишь усилению боли и вызывают раздражение («болит и все»). Очень своеобразные, смутные и неопределенные, эти ощущения зачастую сводятся к какому-то аномальному чувству почти осязаемого вещества головного мозга (подобно «чувству сердца» при циклотимных состояниях). Многие из этих пациентов жалуются на болезненные ощущения именно «в мозгах», а не в голове («мозги болят; на мозги как давит кто-то»), резко усиливающиеся при волнении и «расстройстве». Сама голова при этом «какая-то не такая, несвежая, как не своя, дурная, как после угара, как пьяная, как пивной котел».
Даже крайне слабые и в норме не воспринимаемые ощущения, сопутствующие процессу мышления в качестве «субъективной подкладки» последнего [Попов Н.М., 1888], доходят до степени болезненных явлений на фоне общей психической гиперестезии. Характерно резкое обострение болезненных ощущений в голове (с жалобами на «чувство перенапряжения мозгов») при необходимости интенсивного умственного усилия с длительной концентрацией внимания («больно думать, дурно делается, будто сознание можешь потерять»). Думать становится тяжелым страданием («мозг точно сплошная рана»). Особенно четкая связь жалоб на головную боль с известным снижением умственной продуктивности и неспособностью к длительной концентрации внимания отмечается обычно у лиц старше 60-65 лет (при депрессиях позднего возраста).
Очень неопределенная и подчас даже едва ощутимая, но крайне тягостная тимопатическая головная боль возникает, как правило, на фоне нарастающей аффективной напряженности, длительных эмоциональных перегрузок и неотреагированных отрицательных эмоций. Характерно появление или усиление болезненных ощущений при подавлении смутной тревоги или раздражения в процессе затянувшегося клинического обследования с повторным направлением на рентгенографию черепа («значит, что-то есть!») либо при аффективно значимой для пациента беседе с врачом или родственниками. О психогенном происхождении головной боли свидетельствует чаще всего и определенная зависимость этих жалоб от внешних факторов: например, развитие ее только на работе или только дома, в выходные или праздничные дни (скрытая связь болезненных ощущений с отрицательными эмоциями самими пациентами обычно не осознается). Нередки жалобы на тяжесть в голове и тупую боль преимущественно или только по утрам (в четком соответствии с суточными колебаниями настроения), особенно в момент пробуждения, и по вечерам, по мере приближения заведомо бессонной ночи. Чувство тяжести и распирания в голове сопряжено, как правило, с наплывами неуправляемых мыслей тревожно-депрессивного содержания (голова «переполнена мыслями, пухнет от них, лопается»).
Собственно болезненные ощущения чаще всего изменчивы и мимолетны. Голова болит то слева, то справа, то здесь, то там (боль «блуждает, переходит с места на место»). Боль то тупая, то острая; то затылок жмет, то темя давит, то виски простреливает («как шпагу воткнут и вытащат»), то лоб, как иголочкой, покалывает, а «мозжечок то мерзнет, то жарко ему». Не только интенсивность и локализация, но и характер этих ощущений меняются день ото дня и даже в процессе беседы с врачом. Наиболее постоянны жалобы на ощущения давления и тяжести (голова тяжелая, как свинцом налитая); нередко встречается синдром так называемой неврастенической каски - ощущение полоски, обруча на голове, ремня, стягивающего лоб, тюбетейки на затылке. «Это то, что мы называем каской, - говорит J.-M. Charcot (1888), - различая заднюю часть каски, верхушку, а иногда, когда она бывает полной, и козырек. У больного остается свободным только лицо: он испытывает чувство давления во всех этих частях...» Чувство давления и тяжести в голове может принимать на высоте депрессивно-ипохондрического состояния все более «материализованный» характер, трансформируясь (при эндогенной депрессии) в ощущение «какого-то физического недостатка» или инородного тела в голове, где словно мешает что-то («как будто что-то там есть»).
Вопреки утверждению, что пульсирующая головная боль при тревожной депрессии с ипохондрическими расстройствами возникает редко, многие из этих пациентов жалуются именно на пульсирующую головную боль «от каждого сердечного удара» (обычно по вечерам, когда «стук сердца в висках не дает заснуть», или на высоте аффективного напряжения), что может быть связано, очевидно, не только с выраженной общей гиперестезией, но и с заурядной в таких случаях артериальной гипотензией или, наоборот, лабильной гипертензией. В отличие от психогенной боли, пульсирующего характера сосудистая боль (ее ритм, отбиваемый пальцами больного, совпадает с ударами пульса, которые регистрирует врач) стихает или исчезает при сдавлении сонной артерии. Возможна также приступообразная головная боль невралгического характера, сочетающаяся обычно с аналогичными ощущениями в других частях тела. За жалобами на головную боль могут скрываться и крайне неприятные ощущения в затылочных или височных мышцах с кожной гиперестезией в этих участках.
Многие пациенты страдают от приступов острой (сверлящей, стреляющей, грызущей, жгучей) боли типа мигрени, сочетающейся нередко с головокружением, тошнотой или рвотой. Так, у одной нашей больной «дикие спазмы» в области лба, сопровождающиеся еще более мучительной рвотой, возникали по ночам, на фоне развившейся после измены мужа стертой депрессии со стойкими расстройствами сна и ощущением «подташнивания» по утрам. Головная боль, связанная с аффективным перенапряжением, протекает зачастую по типу «учительской мигрени», выявляющейся преимущественно в выходные дни (в период релаксации вслед за эмоциональным стрессом).
В качестве одного из довольно распространенных вариантов болезненных ощущений при тревожной депрессии выступает, наконец, своеобразная головная боль с двигательным беспокойством (выраженной акатизией, напоминающей осложнения при лечении нейролептиками). Такая боль представляет собой по существу эквивалент страха смерти при фобических расстройствах невротического круга. Изменения кровоснабжения коры головного мозга с появлением патологических сосудистых реакций (инертных, парадоксальных и волнообразных), характеризующие эмоциональный стресс, нередко закрепляются в дальнейшем по механизму классического условного рефлекса, определяя тип индивидуального реагирования на всевозможные неблагоприятные воздействия, сопряженные так или иначе с негативными эмоциями. Чувство неудовольствия и любые «чувствования» вообще не случайно ставятся издавна в прямую связь с трофическими процессами головного мозга и, в частности, с оксигенацией последнего.
Сами пациенты не в силах отдифференцировать порой свои совершенно особые болезненные ощущения от чувства тревоги и тоски, предчувствия какой-то опасности, угрозы. Этот «подвид» головной боли - так называемая депрессивная, или тимопатическая, головная боль - выделяется (наряду с сенестопатической и невралгической) как один из трех основных ее типов в клинике депрессивных состояний. Тимопагическая боль в области лба блестяще описана в одной из обзорных лекций W. Griesinger как «фронтальный страх, или фронтальная дистимия»: «Больные жалуются на ощущение во лбу, которое является их единственным страданием. Они ищут способы выражения для этого ощущения. Это не боль, - говорят они все. Если бы это была только боль,- говорят другие. Они часто называют его пыткой... При наличии этого ощущения больные почти неспособны думать, а страх и тревога заставляют их непрестанно двигаться. Своеобразное впечатление сенсации значительно сильнее воздействует на психические процессы, чем впечатление от боли...»; возникающее при этом чувство тревоги приводит подчас к попыткам самоубийства [Griesinger W., 1866]. Характерно, что сами больные четко отграничивают эти тягостные ощущения от «обычной» головной боли (обусловленной, например, внезапным и значительным подъемом артериального давления), которую они переносят, кстати, довольно спокойно.
Сама расплывчатость тягостных, идущих в определенной аффективной тональности ощущений, «непонятных» пациенту, способствует, как правило, нарастанию аффективной напряженности с тревожными мыслями по поводу своего состояния и страхом инсульта и паралича или иного тяжелого страдания (что исключает практически возможность длительного существования головной боли в качестве единственного клинического проявления особого функционального состояния коры головного мозга с повышенной возбудимостью вегетативной нервной системы). Именно неопределенность подобных ощущений, воспринимаемых как свидетельство какого-то общего неблагополучия в организме («то ли кровь по сосудам не проходит, то ли на виски давит что-то»), объяснение которому ищут и так или иначе находят эти больные, ставит их на путь ипохондрического самонаблюдения, анализа и толкования. Оказавшись объектом ипохондрической фиксации, сенестезические ощущения обрастают все более стойкими и выраженными страхами и опасениями по поводу возможного развития или прямой угрозы рака, инсульта и других тяжелых и неизлечимых заболеваний.
Головная боль, ставшая объектом ипохондрической фиксации больного, действительно быстро заставляет его забыть о сердечной и всякой другой боли. Страх инсульта и паралича или опухоли мозга перекрывает, вытесняет даже страх смерти от инфаркта миокарда: многолетняя беспомощность человека, прикованного к постели после кровоизлияния в мозг, неизмеримо страшнее для больного, чем мгновенная гибель от остановки сердца.
Следует отметить, наконец, и необычайно выразительные нарушения, скрывающиеся за жалобами на головную боль при шизоаффективных состояниях. Такие больные жалуются на ощущения слабости и усталости в голове (или только в мозжечке, в затылке) и легкого щекотания в мозгах, чувствуют в правой половине головы опухоль в виде водяного мешочка; голова их то распухает («накачивается воздухом и делается большая на ощупь и на вид» при наплывах не поддающихся контролю мыслей), то снова стягивается до обычных или даже уменьшенных размеров. В голове уже не шумит - мозг их звенит, гремит, дребезжит («это высыхают и с болью разрываются сосуды», «начало и конец» которых иногда ощущают эти больные). В голове что-то болтается, переворачивается, булькает; мозги шевелятся («будто дышат»), сотрясаются, выворачиваются наизнанку; в мозгу стукаются друг о друга какие-то плоскости и раздается треск, когда «одна доля мозга заходит за другую». Многие из таких больных тем не менее годами находятся под наблюдением неврологов в связи со стереотипными жалобами на головную боль, характера которой никто не уточняет; но если в начальных стадиях процесса за этими жалобами стоят чаще всего алгии, парестезии и другие преимущественно аффективные расстройства с элементами интерпретации, то с нарастанием длительности заболевания речь идет все более о галлюцинациях общего чувства и других симптомах параноидного круга.
За жалобами на головную боль могут скрываться, таким образом, и расстройства сенестезии («голову давит, распирает, тянет, сверлит, жжет, покалывает»), и психосенсорные нарушения («голова тяжелая, на плечах не держится, словно придавлена многопудовым грузом», или реже «какая-то легкая, пустая»), и снижение умственной работоспособности либо расстройства мышления («голова дурная, не работает, не соображает»), и явления дереализации («будто мельтешит что-то в голове и все окружающее воспринимается как-то не так, иначе») и деперсонализации, связанной с резким изменением сенестезии («голова как не своя; и моя, и не моя; будто и я и не я это»). Однако за всеми этими психопатологическими феноменами стоит в конечном счете депрессия с чувством страдания. Отчетливое терапевтическое действие трициклических антидепрессантов при хронической рецидивирующей головной боли (особенно при сопутствующих ей нарушениях сна) выступает в качестве дополнительного свидетельства в пользу психосоматического характера цефалгии.
Источник: Психосоматические расстройства: руководство для врачей / В.Д. Тополянский, М.В. Струковская. - 3-е изд., перераб. и доп. - Москва: ГЭОТАР-Медиа, 2021.
Своеобразная головная боль выступает как один из наиболее постоянных признаков депрессивной фазы циклотимии. Головная боль различной локализации и длительности (иногда до года и более) как эквивалент депрессивного приступа описана еще в начале XX века [Diehl А., 1904]. Возможно четкое чередование мигренеподобной боли с развернутыми приступами маниакально-депрессивного психоза или циклотимии с чувством подавленности и тоски. Иногда головная боль становится не только начальным, но и вообще как бы единственным клиническим проявлением «моносимптомной» маскированной депрессии. К разряду стертых депрессий относятся скорее всего и многие случаи гемикрании или диффузной головной боли при истероипохондрических расстройствах. Очень острая головная боль, требующая исключения объемного процесса головного мозга, может оказаться, наконец, одним из наиболее постоянных симптомов при неврозоподобном продроме шизофрении с преимущественно аффективными нарушениями.
Как и при функциональных сердечно-сосудистых нарушениях, за жалобами на «постоянную» головную боль скрываются обычно не слишком сильные и не столько болезненные, сколько крайне неприятные или даже мучительные («до дурноты») «непонятные» ощущения (жалобы на «простую» головную боль относительно редки). Больные описывают ее чрезвычайно фигуральным и неясным языком, говоря о полноте и напряженности в черепе или о переливании и пустоте, об ощущении, точно что-то рвется, или о стискивании в висках и затыле. В отличие от головной боли органической природы, эти ощущения чаще всего очень смутны, как бы приглушены и плохо поддаются определению («не знаю, как сказать; не то давит, не то распирает; нехорошо в голове; какой-то непорядок в голове, не объяснить словами»). Можно провести с таким больным часы и даже дни, так и не узнав точно о его ощущениях [Lopez Ibor J.J. 1972]. Попытки выяснить их характер нередко способствуют лишь усилению боли и вызывают раздражение («болит и все»). Очень своеобразные, смутные и неопределенные, эти ощущения зачастую сводятся к какому-то аномальному чувству почти осязаемого вещества головного мозга (подобно «чувству сердца» при циклотимных состояниях). Многие из этих пациентов жалуются на болезненные ощущения именно «в мозгах», а не в голове («мозги болят; на мозги как давит кто-то»), резко усиливающиеся при волнении и «расстройстве». Сама голова при этом «какая-то не такая, несвежая, как не своя, дурная, как после угара, как пьяная, как пивной котел».
Даже крайне слабые и в норме не воспринимаемые ощущения, сопутствующие процессу мышления в качестве «субъективной подкладки» последнего [Попов Н.М., 1888], доходят до степени болезненных явлений на фоне общей психической гиперестезии. Характерно резкое обострение болезненных ощущений в голове (с жалобами на «чувство перенапряжения мозгов») при необходимости интенсивного умственного усилия с длительной концентрацией внимания («больно думать, дурно делается, будто сознание можешь потерять»). Думать становится тяжелым страданием («мозг точно сплошная рана»). Особенно четкая связь жалоб на головную боль с известным снижением умственной продуктивности и неспособностью к длительной концентрации внимания отмечается обычно у лиц старше 60-65 лет (при депрессиях позднего возраста).
Очень неопределенная и подчас даже едва ощутимая, но крайне тягостная тимопатическая головная боль возникает, как правило, на фоне нарастающей аффективной напряженности, длительных эмоциональных перегрузок и неотреагированных отрицательных эмоций. Характерно появление или усиление болезненных ощущений при подавлении смутной тревоги или раздражения в процессе затянувшегося клинического обследования с повторным направлением на рентгенографию черепа («значит, что-то есть!») либо при аффективно значимой для пациента беседе с врачом или родственниками. О психогенном происхождении головной боли свидетельствует чаще всего и определенная зависимость этих жалоб от внешних факторов: например, развитие ее только на работе или только дома, в выходные или праздничные дни (скрытая связь болезненных ощущений с отрицательными эмоциями самими пациентами обычно не осознается). Нередки жалобы на тяжесть в голове и тупую боль преимущественно или только по утрам (в четком соответствии с суточными колебаниями настроения), особенно в момент пробуждения, и по вечерам, по мере приближения заведомо бессонной ночи. Чувство тяжести и распирания в голове сопряжено, как правило, с наплывами неуправляемых мыслей тревожно-депрессивного содержания (голова «переполнена мыслями, пухнет от них, лопается»).
Собственно болезненные ощущения чаще всего изменчивы и мимолетны. Голова болит то слева, то справа, то здесь, то там (боль «блуждает, переходит с места на место»). Боль то тупая, то острая; то затылок жмет, то темя давит, то виски простреливает («как шпагу воткнут и вытащат»), то лоб, как иголочкой, покалывает, а «мозжечок то мерзнет, то жарко ему». Не только интенсивность и локализация, но и характер этих ощущений меняются день ото дня и даже в процессе беседы с врачом. Наиболее постоянны жалобы на ощущения давления и тяжести (голова тяжелая, как свинцом налитая); нередко встречается синдром так называемой неврастенической каски - ощущение полоски, обруча на голове, ремня, стягивающего лоб, тюбетейки на затылке. «Это то, что мы называем каской, - говорит J.-M. Charcot (1888), - различая заднюю часть каски, верхушку, а иногда, когда она бывает полной, и козырек. У больного остается свободным только лицо: он испытывает чувство давления во всех этих частях...» Чувство давления и тяжести в голове может принимать на высоте депрессивно-ипохондрического состояния все более «материализованный» характер, трансформируясь (при эндогенной депрессии) в ощущение «какого-то физического недостатка» или инородного тела в голове, где словно мешает что-то («как будто что-то там есть»).
Вопреки утверждению, что пульсирующая головная боль при тревожной депрессии с ипохондрическими расстройствами возникает редко, многие из этих пациентов жалуются именно на пульсирующую головную боль «от каждого сердечного удара» (обычно по вечерам, когда «стук сердца в висках не дает заснуть», или на высоте аффективного напряжения), что может быть связано, очевидно, не только с выраженной общей гиперестезией, но и с заурядной в таких случаях артериальной гипотензией или, наоборот, лабильной гипертензией. В отличие от психогенной боли, пульсирующего характера сосудистая боль (ее ритм, отбиваемый пальцами больного, совпадает с ударами пульса, которые регистрирует врач) стихает или исчезает при сдавлении сонной артерии. Возможна также приступообразная головная боль невралгического характера, сочетающаяся обычно с аналогичными ощущениями в других частях тела. За жалобами на головную боль могут скрываться и крайне неприятные ощущения в затылочных или височных мышцах с кожной гиперестезией в этих участках.
Многие пациенты страдают от приступов острой (сверлящей, стреляющей, грызущей, жгучей) боли типа мигрени, сочетающейся нередко с головокружением, тошнотой или рвотой. Так, у одной нашей больной «дикие спазмы» в области лба, сопровождающиеся еще более мучительной рвотой, возникали по ночам, на фоне развившейся после измены мужа стертой депрессии со стойкими расстройствами сна и ощущением «подташнивания» по утрам. Головная боль, связанная с аффективным перенапряжением, протекает зачастую по типу «учительской мигрени», выявляющейся преимущественно в выходные дни (в период релаксации вслед за эмоциональным стрессом).
В качестве одного из довольно распространенных вариантов болезненных ощущений при тревожной депрессии выступает, наконец, своеобразная головная боль с двигательным беспокойством (выраженной акатизией, напоминающей осложнения при лечении нейролептиками). Такая боль представляет собой по существу эквивалент страха смерти при фобических расстройствах невротического круга. Изменения кровоснабжения коры головного мозга с появлением патологических сосудистых реакций (инертных, парадоксальных и волнообразных), характеризующие эмоциональный стресс, нередко закрепляются в дальнейшем по механизму классического условного рефлекса, определяя тип индивидуального реагирования на всевозможные неблагоприятные воздействия, сопряженные так или иначе с негативными эмоциями. Чувство неудовольствия и любые «чувствования» вообще не случайно ставятся издавна в прямую связь с трофическими процессами головного мозга и, в частности, с оксигенацией последнего.
Сами пациенты не в силах отдифференцировать порой свои совершенно особые болезненные ощущения от чувства тревоги и тоски, предчувствия какой-то опасности, угрозы. Этот «подвид» головной боли - так называемая депрессивная, или тимопатическая, головная боль - выделяется (наряду с сенестопатической и невралгической) как один из трех основных ее типов в клинике депрессивных состояний. Тимопагическая боль в области лба блестяще описана в одной из обзорных лекций W. Griesinger как «фронтальный страх, или фронтальная дистимия»: «Больные жалуются на ощущение во лбу, которое является их единственным страданием. Они ищут способы выражения для этого ощущения. Это не боль, - говорят они все. Если бы это была только боль,- говорят другие. Они часто называют его пыткой... При наличии этого ощущения больные почти неспособны думать, а страх и тревога заставляют их непрестанно двигаться. Своеобразное впечатление сенсации значительно сильнее воздействует на психические процессы, чем впечатление от боли...»; возникающее при этом чувство тревоги приводит подчас к попыткам самоубийства [Griesinger W., 1866]. Характерно, что сами больные четко отграничивают эти тягостные ощущения от «обычной» головной боли (обусловленной, например, внезапным и значительным подъемом артериального давления), которую они переносят, кстати, довольно спокойно.
Сама расплывчатость тягостных, идущих в определенной аффективной тональности ощущений, «непонятных» пациенту, способствует, как правило, нарастанию аффективной напряженности с тревожными мыслями по поводу своего состояния и страхом инсульта и паралича или иного тяжелого страдания (что исключает практически возможность длительного существования головной боли в качестве единственного клинического проявления особого функционального состояния коры головного мозга с повышенной возбудимостью вегетативной нервной системы). Именно неопределенность подобных ощущений, воспринимаемых как свидетельство какого-то общего неблагополучия в организме («то ли кровь по сосудам не проходит, то ли на виски давит что-то»), объяснение которому ищут и так или иначе находят эти больные, ставит их на путь ипохондрического самонаблюдения, анализа и толкования. Оказавшись объектом ипохондрической фиксации, сенестезические ощущения обрастают все более стойкими и выраженными страхами и опасениями по поводу возможного развития или прямой угрозы рака, инсульта и других тяжелых и неизлечимых заболеваний.
Головная боль, ставшая объектом ипохондрической фиксации больного, действительно быстро заставляет его забыть о сердечной и всякой другой боли. Страх инсульта и паралича или опухоли мозга перекрывает, вытесняет даже страх смерти от инфаркта миокарда: многолетняя беспомощность человека, прикованного к постели после кровоизлияния в мозг, неизмеримо страшнее для больного, чем мгновенная гибель от остановки сердца.
Следует отметить, наконец, и необычайно выразительные нарушения, скрывающиеся за жалобами на головную боль при шизоаффективных состояниях. Такие больные жалуются на ощущения слабости и усталости в голове (или только в мозжечке, в затылке) и легкого щекотания в мозгах, чувствуют в правой половине головы опухоль в виде водяного мешочка; голова их то распухает («накачивается воздухом и делается большая на ощупь и на вид» при наплывах не поддающихся контролю мыслей), то снова стягивается до обычных или даже уменьшенных размеров. В голове уже не шумит - мозг их звенит, гремит, дребезжит («это высыхают и с болью разрываются сосуды», «начало и конец» которых иногда ощущают эти больные). В голове что-то болтается, переворачивается, булькает; мозги шевелятся («будто дышат»), сотрясаются, выворачиваются наизнанку; в мозгу стукаются друг о друга какие-то плоскости и раздается треск, когда «одна доля мозга заходит за другую». Многие из таких больных тем не менее годами находятся под наблюдением неврологов в связи со стереотипными жалобами на головную боль, характера которой никто не уточняет; но если в начальных стадиях процесса за этими жалобами стоят чаще всего алгии, парестезии и другие преимущественно аффективные расстройства с элементами интерпретации, то с нарастанием длительности заболевания речь идет все более о галлюцинациях общего чувства и других симптомах параноидного круга.
За жалобами на головную боль могут скрываться, таким образом, и расстройства сенестезии («голову давит, распирает, тянет, сверлит, жжет, покалывает»), и психосенсорные нарушения («голова тяжелая, на плечах не держится, словно придавлена многопудовым грузом», или реже «какая-то легкая, пустая»), и снижение умственной работоспособности либо расстройства мышления («голова дурная, не работает, не соображает»), и явления дереализации («будто мельтешит что-то в голове и все окружающее воспринимается как-то не так, иначе») и деперсонализации, связанной с резким изменением сенестезии («голова как не своя; и моя, и не моя; будто и я и не я это»). Однако за всеми этими психопатологическими феноменами стоит в конечном счете депрессия с чувством страдания. Отчетливое терапевтическое действие трициклических антидепрессантов при хронической рецидивирующей головной боли (особенно при сопутствующих ей нарушениях сна) выступает в качестве дополнительного свидетельства в пользу психосоматического характера цефалгии.
Источник: Психосоматические расстройства: руководство для врачей / В.Д. Тополянский, М.В. Струковская. - 3-е изд., перераб. и доп. - Москва: ГЭОТАР-Медиа, 2021.
08.05.2021 | 12:02:41