Здоровое старение. Успешное старение. Атрибуты, критерии и модели успешного старения.
Раздел: Статьи
/
Общая врачебная практика.
/
Геронтология и гериатрия.
/
Здоровое старение. Успешное старение. Атрибуты, критерии и модели успешного старения.
Содержание
- Атрибуты успешного старения в пожилом и старческом возрасте
- Определение и критерии успешного старения
- Успешное старение и смертность
- Модели успешного старения и их критика
Рис. 1.2. Наиболее распространенные определения успешного старения, которые дали 860 человек в возрасте ≥50 лет в Великобритании (по Bowling, Dieppe, 2005)
У. Чоду (Chonody, 2019) провел анализ 22 исследований с 2002 по 2018 гг., он рассмотрел описание опыта и перспективы успешного старения пожилыми людьми. Ему удалось выделить 12 тем, или измерений, успешного старения: социальные отношения и взаимодействия, позитивное мышление, отношение и оптимизм, здоровье, финансовая безопасность, принятие и адаптация, взаимодействие с жизнью, духовность, окружающая среда и социальная политика, автономия, когнитивное здоровье, физическая активность, хорошая смерть. Эти результаты подчеркивают важность как внутренних, так и внешних факторов старения, причем пожилые люди указывают, что успешное старение представляет собой комбинацию социальных, психологических, финансовых, экологических и духовных аспектов. Пожилые люди признают, что старение сопровождается изменениями со стороны здоровья. Однако успешное старение, по их мнению, возможно, если есть позитивное мышление, духовность, адаптация и принятие. Кроме того, внешние ресурсы, такие как финансы и факторы окружающей среды, могут помогать или препятствовать способности человека к благоприятному старению.
В исследовании Б. Театер и соавт. (Teater, Chonody, 2020) были выделены 14 ведущих тем при определении успешного старения людьми от 55 лет до 81 года. Наиболее высоко оценены «сохранение бдительности, внимательности и умственной активности», «наличие доступа к недорогой медицинской помощи». При этом 98% людей оценивали эти пункты как важные и очень важные. Еще 10 пунктов были оценены как важные, к ним отнесены «быть в состоянии заботиться о себе до момента своей смерти» (97%), «быть в состоянии финансово удовлетворить свои основные потребности и некоторые из своих желаний» (97%), «быть в состоянии справиться с проблемами последующих лет» (96%), «религиозность» (68%), «возможность работать в оплачиваемой или волонтерской деятельности» (55%). Мы также спросили у людей пожилого и старческого возраста, как они определяют, что такое успешное старение, и получили следующие результаты, представленные в таблице 1.1.
Таблица 1.1. Определение успешного старения людьми пожилого и старческого возраста
Из зарубежных исследований наших коллег (Teater, Chonody, 2019; 2020; Bowling, Dieppe, 2005; Bowling, Iliffe, 2006; Cosco et al., 2013) и полученных нами данных мы видим, что, с точки зрения людей позднего возраста, понимание успешного старения является многомерным и оно должно быть включено в согласованную стратегию определения и измерения успешного старения, как и подход к практике психосоциальной работы с людьми пожилого возраста. Список полученных определений успешного старения или атрибутов может быть полезен социальным работникам, клиническим психологам, геронтопсихологам с целью поддержать более целостное понимание того, что важно для пожилых людей и что может содействовать успешному течению старения. Например, клинический психолог может исследовать, насколько важны для пожилого человека физическая активность и/или участие в социальных отношениях, а не привносить заранее определенные модели поведения (когда предписывается, например, чем должен заниматься человек позднего возраста, чтобы успешно стареть), предполагая, что занятия физической активностью важны для того, чтобы он мог оставаться независимым, хотя на самом деле это может быть менее важно для конкретного человека, чем адаптация окружающей среды для удовлетворения его быстро меняющихся потребностей. Соблюдая ценности самоопределения, неотъемлемого достоинства и ценности личности, клинический психолог должен в полной мере изучить то, что важно для пожилых людей, оценить их выбор и пожелания, поддержать планирование поведенческой активности, которая наилучшим образом отвечает их потребностям, уважая при этом их желания. Мы видим, что для пожилых людей особое значение имеет доступ к недорогому, эффективному медицинскому обслуживанию, которое оценивается как важное при определении успешного старения. Степень успешного старения зависит не только от индивидуального успеха, например, от выбора образа жизни, поведения или от генетических особенностей, наследственности; скорее, существуют еще и внешние факторы, которые пожилые люди идентифицируют как атрибуты успешного старения, могущие помочь или помещать способности человека организовывать свое поведение, делать выбор и влиять на то, что он считает важным. Таким образом, отсутствие учета таких структурных и внешних факторов является недостатком ряда теорий успешного старения.
В геронтопсихологической практике работа с пожилыми людьми должна рассматриваться с точки зрения систем, где личный выбор и контроль учитываются в контексте социальных отношений, поддержки, ресурсов, а также социальных структур, политики и культурных норм. Поддерживая успешное старение, практика психосоциальной работы с людьми позднего возраста должна включать пропаганду доступных подходов к недорогому, эффективному медицинскому обслуживанию и оценку того, в какой степени отсутствие доступа препятствует способности успешно стареть. Удовлетворение потребности в медицинском обслуживании в первую очередь может помочь пожилым людям в укреплении ряда важных атрибутов успешного старения.
Мы выделяем следующие аспекты успешного старения: элементы здорового образа жизни, такие как отсутствие хронических заболеваний, а также способность заботиться о себе (здоровьесберегающее, профилактическое поведение). Таким образом, возможность быть здоровым не обязательно приравнивается только к высокому уровню физического здоровья и функционирования. Показано, что социальные отношения и взаимодействия представляют собой основополагающее измерение, которое неоднократно оказывалось важным в исследованиях успешного старения. Дополнительные аспекты успешного старения (гибкая адаптация, совладание) и самоопределение поддерживают представление о пожилых людях как о субъектах жизни со свободой воли и самоопределением, которые могут адаптироваться, изменяться к процессу старения. Включают адаптацию и совладание с физическими изменениями в организме и/или поддержание независимости, когда семья, другие люди ограничивают независимость. Включение этих двух аспектов подчеркивает важность адаптации и гибкого совладания с процессом старения и поддержки в самоопределении независимо от физического, когнитивного, социального функционирования. Психологическое и личностное благополучие, социальные, ментальные ресурсы имеют решающее значение для успешного течения старения, особенно когда пожилые люди сталкиваются с проблемами физического здоровья, независимости и социальной поддержки.
Проводя обследование психического, психологического состояния и психотерапевтическую работу с людьми пожилого возраста, мы рекомендуем выявлять специфику атрибутов успешного старения с помощью:
• свободного описания: «Как вы думаете, что такое успешное старение?»;
• анкеты атрибутов успешного старения (Phelan, 2004; модификацию см.: Chonody, 2019). В анкете пациенту предлагается указать, в какой степени каждый из 25 признаков успешного старения важен для него, используя шкалу от 1 до 5, где 1 — категорически не важно, 5 — очень важно. Например, насколько для него важно «жить очень долго, оставаясь в добром здравии до самой смерти».
Таблица 1.2. Анкета атрибутов успешного старения
Успешное старение — это концепция, подход, модель, опыт и результат (Katz, Calasanti, 2014). С момента введения термина «успешное старение» в геронтологию и геронтопсихологию более полувека назад (Havighurst, 1961) его определение получило широкое распространение и становится все более гетерогенным. Например, систематические обзоры выделяют 29 определений данного термина в 2006 г. (Depp, Jeste, 2006) и 105 определений всего лишь через 8 лет спустя (Cosco, Prina, Perales et al., 2013). Системный обзор выявил 105 рабочих определений в различных исследованиях; хотя наиболее часто используются «биомедицинские» и все чаще «психосоциальные» конструкции, консенсуса пока нет (Wei-Ju Peng, 2020).
С. Монт и соавт. предложили прагматическую многомерную концепцию успешного старения, которая включает скорость ходьбы, зависимость, эмоциональную жизнеспособность и субъективное состояние здоровья, и использовали исследовательский факторный анализ для анализа связанных прогностических факторов в различных областах успешного старения (Mount, Ferrucci, Wesselius et al., 2019). Эта работа заложила основу для дальнейших исследований успешного старения с точки зрения как рабочих определений, так и изучения сопутствующих факторов в различных областях. В таблице 1.3 приведены основные определения успешного старения.
Таблица 1.3. Определения успешного старения в отечественной и зарубежной психологии
Таблица 1.4. Основные составляющие успешного старения
Успешное старение традиционно определяется через призму долголетия, отсутствия когнитивных нарушений и хронических заболеваний (Rowe, Kahn, 1997). Роу и Кан оспорили мнение о том, что старение предполагает исключительно снижение качества жизни, и предполагают, что возрастные потери могут быть частично минимизированы или исключены различными модифицируемыми факторами, с упором на поддержание физического функционирования и активного участия в жизни. Первоначально авторы описывали успешное старение как сочетание свободы от болезней, инвалидности с активным участием в жизни (Rowe, Kahn, 1987). Последующие определения успешного старения включали субъективные критерии оценки собственного старения, возраста (Coleman, 1992; Strawbridge, Wallhagen, Cohen, 2002), духовность (Crowther, Parker, Achenbaum et al., 2002), семейное положение, удовлетворенность КЖ (Ko, Berg, Butner et al., 2007), положительные, а не патологические характеристики здоровья (Kaplan et al., 2008), психологическую устойчивость (Bowling, Iliffe, 2011; Nygren et al., 2005; Wagnild, 2003), досуговую активность (Lee, Lan, Yen, 2011), вовлеченность и социальную активность (Tze Pin et al., 2009) и др. Когнитивная геронтология (сognitive gerontology) уделяет больше внимания когнитивному функционированию при рассмотрении вопроса успешного старения (Hartley, 2018).
Существует бесчисленное множество моделей успешного старения, о которых мы будем говорить ниже, большинство из них включают следующие темы.
• Успешное старение проходит на протяжении всей жизни.
• Успешное старение происходит в ответ на жизненные ситуации-вызовы.
• Успешное старение определяется индивидуально для каждого человека в той степени, в которой индивидуальные цели и предпочтения различаются.
• Способность к успешному старению частично находится под контролем (например, посредством обучения) и частично предопределена (например, генетическая предрасположенность).
• Успешное старение включает в себя множество областей, например, здоровье, социальную, биологическую и психологическую сферы.
По сей день проводятся поиски психосоциальных факторов, влияющих на благополучное старение. Это актуально для целенаправленного оказания помощи в подготовке к активному, успешному старению, а также при профилактике минимизаций рисков психического неблагополучия. Благоприятное старение определяется скорее био-когнитивно-поведенческими, психо-социо-экономическими факторами, нежели генетическими; вероятнее всего, его течение связано с отношениями, убеждениями, поведением и образом жизни.
На рис. 1.3 также представлены общие психосоциальные факторы, влияющие на благополучное течение старения.
Рис. 1.3. Психосоциальные факторы, влияющие на благополучное течение старения
Идея успешного старения основана на предположении, что есть нормативно сформированный идеал старения, оценочные суждения о «хорошей жизни». Классический пример — теория пожизненного развития личности Э. Эриксона с опорой на концепцию, предложенную Л. Торнстамом: эго-целостность (в третьем возрасте) и геротрансцендентность являются конечными целями позднего онтогенеза.
П. Руфф (Ryff, 1989) выделила шесть параметров, к которым стремятся пожилые люди, чтобы успешно стареть, эти параметры организованы вокруг эвдемонического благополучия (Eudaimonia well-being), также называемого психологическим благополучием. Шесть измерений включают принятие себя, автономию, личностный рост, цель в жизни, управление окружающей средой и позитивными отношениями.
В cоциальной геронтологии выделяют шесть психосоциальных критериев благополучного старения:
• самопринятие;
• позитивные отношения с другими;
• автономию;
• контроль над своей жизнью;
• смысл и цели в жизни (краткосрочные и долгосрочные);
• стремление к личностному росту.
К ключевым позитивным (положительным) психологическим факторам успешного старения относят: оптимизм, внутренний локус контроля, положительное отношение к старости и старению, мудрость (знания о жизни, эмоциональная регуляция, инсайты, действия в условиях неопределенности, рациональное принятие решений на основе жизненного опыта), альтруизм, сострадание, сочувствие, духовность, саморазвитие, любопытство, оценку себя моложе хронологического возраста.
Рассмотрим ключевые факторы «геронтологической безопасности» (gerontological factors), новой концепции в геронтологии, где подчеркивается влияние безопасности на определение траектории успешного старения (gerontechnological factors affecting successful aging of elderly):
I. Социо-экономический статус, пол, уровень образования, семейное положение и этническая принадлежность. Эти факторы взаимодействуют между собой сложным образом, оказывая влияние на течение старения. Например, люди с высоким уровнем образования могут иметь более широкие возможности трудоустройства и, следовательно, более высокий финансовый, социальный статус, и, следовательно, более значительные возможности, что оказывает влияние на здоровье. Аналогичным образом доход, по-видимому, связан с улучшением состояния здоровья в пожилом возрасте, однако не ясно, является ли недостаточность финансовых средств фактором неблагополучного течения старения. Также представляет интерес влияние пола на благополучное старение. Хотя женщины, как правило, живут дольше, у них более высокие показатели заболеваемости и инвалидности. Различия в показателях благополучного старения между полами могут быть частично обусловлены социо-экономическими различиями между мужчинами и женщинами, которые, возможно, являются производными от образовательных, профессиональных и финансовых различий.
II. Когнитивное функционирование. В ряде определений благополучного старения написано, что это отсутствие умеренных и тяжелых когнитивных нарушений. На сегодняшний день мы знаем о факторах сохранения когнитивного функционирования больше, чем о различных траекториях когнитивного снижения и о том, как они связаны со здоровыми маркерами старения. Выделяют три группы людей позднего возраста:
1) с длительных сохранением когнитивных функций;
2) с умеренным когнитивным снижением, сходным с тем, что есть при нормальном старении, не прогрессирующем до деменции;
3) деменция.
Когнитивное функционирование необходимо для сохранения автономности, удовлетворенности КЖ, предотвращения инвалидности и достижения активного долголетия. Наличие когнитивных навыков высокого порядка поддерживает выполнение сложных повседневных задач, таких как прием лекарств, социальное участие, ориентировка в транспорте, вождение автомобиля. Эти виды деятельности, в свою очередь, способствуют улучшению КЖ, связанному со здоровьем и физическим функционированием, которые являются маркерами благополучного старения. Поэтому неудивительно, что группы людей, у которых есть легкие, умеренные и выраженные когнитивные изменения, отличаются по показателям благоприятного течения старения. Например, может быть так, что сохраненные исполнительные функции и память более заметны с точки зрения поддержания устойчивого КЖ, в то время как снижение скорости обработки информации, моторное функционирование могут быть компенсированы в некоторой степени и оказывают меньшее негативное влияние на благоприятное течение старения.
III. Личная философия старения, самовосприятие старения, или субъективная картина старения. Это не просто система ментальных репрезентаций позитивных и негативных аспектов старения, а такая модель реальности, которая выступает «фильтром» взаимодействия человека с миром, установочной программой реализации здоровьецентрического потенциала. Из этого вытекает принцип свободы индивидуального выбора идентичности в позднем возрасте, произвольного конструирования «Я» в условиях быстро меняющихся условий жизни в современном обществе. Согласно модели саморегуляции (self-regulation model) H. Leventhal, когда пожилой человек воспринимает угрозы, он применяет разные способы преодоления в зависимости от своего личного восприятия старения. Учет специфики субъективной картины старения способствует пониманию психологической устойчивости, которая, согласно определению Американской психологической ассоциации, предполагает активное использование преимущественно внутренних, психологических ресурсов человека для гибкой адаптации или «отскока назад» в различного рода стрессовых ситуациях. Для описания процесса и приписывания смысла собственному старению человеком позднего возраста Дж. Вестерх и С. Варм предложили модель субъективной картины старения (heuristic model subjective aging), представленную на рис. 1.4.
Рис. 1.4. Модель субъективной картины старения Дж. Весторха и С. Варма
Траектория течения старения гериатрического пациента определяется субъективной картиной старения, психологическими ресурсами, состоянием физического и психологического благополучия и жизнеспособностью.
На состояние этих компонентов влияют:
• индивидуальные особенности: уровень образования, свойства темперамента, факторы «большой пятерки», толерантность к неопределенности, личные ценности и установки;
• социокультурный контекст. Современный человек живет в мире, который характеризуется неопределенностью и повышенными рисками, где возрастают требования к жизненным компетенциям. Быстрые социо-демографические изменения, характерные для современной социальной ситуации с преобладанием культов потребления и стремления к молодости, социальных проблем и межличностных конфликтов, вызывают у пожилого человека состояние катастрофизации, нестабильности, неопределенности «Я» перед лицом настоящего и будущего. В ситуации двойного кризиса — социальной и временной идентичности человеку позднего возраста становится труднее провести грань между прошлым, настоящим и будущим, достичь упорядоченности и целостности в достижении личных целей и планировании собственной жизни.
Субъективная картина старения включает в себя: оценку субъективного возраста, восприятие собственной старости и старения, а также ассоциированных с возрастом «потерь» и «приобретений». На рис. 1.5 видны петли обратной связи, которые указывают на то, что изменения физиологических и ментальных ресурсов влияют на субъективную картину старения в негативном ключе. При изменениях физического и психологического здоровья пожилой человек часто связывает проблемы со здоровьем с возрастом, что приводит к оценке своего субъективного возраста «старше» хронологического возраста. Это, в свою очередь, приводит к закреплению уже существующих негативных возрастных стереотипов о типичной старости и развитию более негативного восприятия старения. Кроме того, негативное самоощущение старения, в свою очередь, влияет на субъективное благополучие, волю к жизни, контроль поведения, здоровьесберегающее и профилактическое поведение (рис. 1.5). Изменения ресурсов тем самым способствуют снижению удовлетворенности КЖ. Это вновь ведет к изменениям оценки субъективного возраста и отрицательному восприятию старости и старения. Таким образом образуется порочный цикл деструктивного отношения к собственному старению.
IV. Субъективный возраст. В отличие от хронологического (паспортного), субъективный возраст выступает одним из чувствительных биопсихосоциальных маркеров физиологического и психологического старения, рассматривается как альтернативный маркер оценки развития. Можно идентифицировать людей позднего возраста как подверженных будущим когнитивным нарушениям, рискам инвалидизации и смертности. В пожилом и старческом возрасте наблюдается когнитивная иллюзия возраста, феномен отрицания возраста, стратегия переписывать возраст, то есть указывать разницу между хронологическим и субъективным возрастом. Преобладающей формой отрицания возраста является оценка себя моложе хронологического возраста. Этот феномен получил ряд названий: «нестареющее “Я”», «положительная когнитивная иллюзия возраста», «консервация возраста» или «смещение к молодости».
V. Устойчивое позитивное психическое здоровье. Существует связь между возрастом и депрессивными симптомами. У пожилых людей часто наблюдается клинически значимая депрессивная симптоматика, даже если она не соответствует критериям серьезного депрессивного расстройства. Эти проявления называют подпороговой, или субсиндромальной, депрессией. Ее распространенность в гериатрической практике составляет 9–21%. Состояние связано с многочисленными негативными исходами. К ним относятся повышенное использование медицинских услуг, риск развития в будущем серьезных депрессивных расстройств, самоубийство, инвалидность, снижение общего функционирования и КЖ, связанного со здоровьем. Высокая распространенность депрессивных симптомов также, по-видимому, связана с увеличением частоты когнитивных нарушений (как легких когнитивных нарушений, так и деменции). Что касается благоприятного течения старения, то одно исследование показало, что в группе пожилых женщин подпороговая депрессия ассоциировалась с более низкими показателями оптимизма, жизнестойкости, удовлетворенности КЖ, субъективными когнитивными трудностями. Между депрессией и благоприятным старением существует ступенчатая взаимосвязь, так что пожилые люди без депрессии часто имеют высокие показатели, если оценивать маркеры успешного старения, лица с подпороговой депрессией имеют промежуточные показатели, а пожилые с депрессией — самые низкие показатели успешного старения. Хотя подпороговая депрессия считается распространенной у пожилых людей, она часто остается незамеченной специалистами, и, следовательно, пожилые люди не получают лечения, необходимого для облегчения симптомов. Тщательное выявление и лечение легкой депрессивной симптоматики имеют решающее значение для общего состояния здоровья пожилых людей и потенциально могут снизить заболеваемость и повысить вероятность успешного старения.
VI. Психологическая устойчивость (resilience). Данный внутренний психологический ресурс, или «способность гибко отстраниться от множества проблем», включает в себя характеристики уравновешенности (сбалансированной перспективы жизни), осмысленности (наличия цели в жизни), настойчивости, экзистенциального одиночества (признания своего уникального пути и принятия своей жизни) и уверенности в себе. Обнаружено, что в поздних возрастах психологическая устойчивость является одним из буферов, защищающих от психологических расстройств. Более высокие уровни психологической устойчивости также оберегают от негативного влияния новых соматических расстройств у пожилых людей. Устойчивость, или жизнестойкость, не только защищает от ухудшения физического здоровья, но и при высоком уровне способствует активному долголетию; фактически долгожители оказываются более жизнестойкими, чем любая другая возрастная группа. У пожилых людей психологическая устойчивость влияет на роль воспринимаемого стресса, связана с более высоким когнитивным функционированием и более позитивными взглядами на старение. Соответственно, повышение способности человека приспосабливаться к стрессовым ситуациям (повышение жизнестойкости) может оказать влияние как на физическое, так и на психическое здоровье. По мнению людей пожилого и старческого возраста, психологическая устойчивость — это независимость при решении проблем.
VII. Удовлетворенность качеством сна. Сон ухудшается с возрастом, хотя примерно 50% бессонницы, обнаруживаемой у пожилых людей, возникает в середине жизни (40+) и сохраняется в дальнейшем. Показано, что сон >7 ч в сутки связан со снижением функциональной работоспособности, в то время как сон ≤6,5 ч влияет на когнитивные изменения и гериатрическую депрессию. Однако самооценка продолжительности сна более 9 ч прогнозирует снижение высокого уровня функционирования, в то время как увеличение продолжительности сна у пожилых людей (с 7–8 до 9 ч и более) связано с когнитивными проблемами. Нарушение цикла сна и бодрствования соотносится с когнитивным дефицитом, инвалидизацией, депрессией и высокими рисками падений. Хотя было показано, что дневной сон в позднем возрасте уменьшает риски когнитивного снижения. Недавно было обнаружено, что усталость, сонливость, связанная со сном, прогнозируют изменения в когнитивном и повседневном функционировании в течение 5 лет.
VIII. Самопринятие. При наличии самопринятия пожилому человеку легче согласиться со всеми недостатками и изменениями, которые происходят в процессе старения. Высокая религиозность, отсутствие финансового стресса, здоровьесберегающее поведение способствуют хорошему самопринятию. Пожилые люди, которые хорошо принимают себя, в достаточной мере выражают оптимизм. Оптимизм выступает переменным посредником (рис. 1.5) между самопринятием и благополучным течением старения.
Рис. 1.5. Оптимизм как посредник между самопринятием и успешным течением старения (по Umami, 2019) с описанием диагностических методик
На рис. 1.5 видно, что если у пожилого человека присутствуют оптимизм и самопринятие, то ему легче добиться благополучного течения старения.
IX. Оптимизм. Оптимистичный человек ожидает положительных результатов в различных ситуациях и времени. Показано, что оптимизм (в отношении себя, других, будущего) связан с удовлетворенностью КЖ и более благоприятной траекторией старения. Оптимизм связан с уменьшением количества и интенсивности физических симптомов у гериатрического пациента, уменьшением депрессивных симптомов и лучших послеоперационных результатов. Оптимизм, как и психологическую устойчивость в пожилом возрасте, можно сравнить с буфером, смягчающим воздействие ежедневного стресса. Также было показано, что более гибкой адаптации пожилого человека к стрессовым ситуациям способствует религия. Участие пожилого человека в религиозной деятельности (например, молитва) связано с большим оптимизмом и приводит к большей удовлетворенности КЖ. Религиозность и духовность в позднем возрасте способствуют развитию чувства цели, ценности и значимости как важных компонентов благополучия. Было также показано, что пожилые люди с высоким уровнем экзистенциального благополучия (отношения к прошлому, будущему, теме смерти, одиночества, потерь) демонстрировали сравнительно низкий уровень депрессии и высокий уровень субъективного психологического благополучия.
X. Социальная активность и чувство одиночества. Специфика социального взаимодействия пожилого человека влияет на самооценку здоровья, удовлетворенность КЖ. Социальная активность, контакты, вовлеченность влияют на психологическое благополучие и риски инвалидизации пожилого человека. Чувство одиночества является фактором не только риска депрессий позднего возраста, тревожного спектра расстройств, но и развития БА. Чувство одиночества считается одним из трех ключевых факторов депрессии, фактором ускоренного неблагоприятного старения, сердечно-сосудистых заболеваний, снижения когнитивных функций. Во многих случаях симптомы депрессии могут маскировать симптомы субъективного чувства одиночества. Одиночество и изоляция среди людей позднего возраста могут увеличиваться из-за ухудшений личных отношений, такая социальная изоляция вызывает или усугубляет депрессию. В то же время следует учитывать, что чувство одиночества является позитивным ресурсом для развития собственной личности, установления более глубоких и осмысленных отношений с людьми.
XI. Мудрость. Следует оценивать мудрость как важную личностную характеристику, которая усиливается с возрастом. Она включает в себя эмоциональную регуляцию, альтруизм, сочувствие, терпимость и понимание. Ее выражением можно считать:
• принятие социальных решений и прагматическое знание жизни в связи с социальными рассуждениями, умение дать хороший совет, жизненные знания и жизненные навыки;
• просоциальное отношение к людям: сочувствие, сострадание, теплоту и чувство справедливости;
• размышление и самопонимание, которые включают в себя самоанализ, понимание, интуицию и самосознание;
• признание и преодоление неопределенности;
• эмоциональный гомеостаз, то есть регуляцию эмоций и самоконтроль.
Мудрость компенсирует негативное влияние физических и психических изменений, которые могут присутствовать в процессе старения.
XII. Целостность «Я» (ego-integrity). Интеграция своего жизненного опыта, всех семи стадий психосоциального развития по Э. Эриксону, рассматривается как индивидуальный ментальный ресурс благополучного старения. Достижение успеха, продуктивность, самореализация в среднем возрасте соответствуют более высокому уровню целостности «Я» в дальнейшей жизни. Показано, что целостность «Я» связана с факторами состояния здоровья, социальной активности, самоуважения, самоэффективностью, социальной поддержкой, а также другими параметрами, определяющими гибкую адаптацию к старости и старению. Присутствует связь целостности «Я» с гериатрической депрессией, одиночеством, удовлетворенностью КЖ, тревогой по поводу смерти и нарушениями сна. Согласно некоторым данным, целостность «Я» может влиять на благополучное течение старение, но не напрямую, так как на него неизбежно влияет состояние физического и психического здоровья. Достижение целостности «Я» является одной из важных задач пожилого возраста. Целостность «Я» — стабильный фактор, отражающий статус психологического благополучия. В геронтопсихологии данный параметр оценивается с помощью опросника целостности «Я» Дж. Кима (более 30 вопросов, объединенных в 6 субшкал: удовлетворенность текущей жизнью, мудрость, отношение к жизни, принятие прошлого, восприятие старения и принятие смерти).
XIII. Социо-эмоциональная способность (socio-cognitive skills/capacities). Эта метакогнитивная способность обеспечивает понимание психических состояний: эмоций намерений, ложных убеждений, чувств, мыслей своих и других людей. Данная способность позволяет построить когнитивную модель психического состояния, отношений и предсказывать возможное поведение. Она лежит в основе и понимания небуквальных высказываний: юмора, сарказма, иронии, обмана. Показано, что изменения этой способности являются индикатором течения старения (удовлетворенность жизнью, чувство одиночества, гериатрическая депрессия), удовлетворенности социальным КЖ, изменений в эмоциональной регуляции (уровень взаимного отторжения, агрессивное поведение), повышенной уязвимости для социальной эксплуатации и мошенничества.
XIV. Чувство или восприятие контроля. Имеется в виду оптимистическое убеждение по поводу собственной воли, способности следовать намеченному курсу действий, несмотря на препятствия. Чувство контроля включает как общие, так и специфические для поведения представления о контроле, мастерство и самоэффективность. Оптимальное чувство контроля предсказывает поддержание когнитивных функций, снижает риски возникновения артериальной гипертензии (АГ), ухудшения состояния здоровья и госпитализации. Способствует благополучию в течение нескольких лет. На рис. 1.6 показано, что восприятие контроля включено в интегративную модель благополучного старения К. МакКея и Б. Шусба (An integrative model of healthy ageing, K. McKeea, B. Schüzb). Восприятию контроля отводится центральное место в смягчении/опосредовании воздействия других факторов, определяющих физическое и психическое здоровье гериатрического пациента.
Рис. 1.6. Интегративная модель благополучного старения К. МсиКе и Б. Шчасба
В заключение данного раздела, посвященного различным психосоциальным факторам благоприятного старения, мы еще раз подчеркиваем сложные взаимосвязи между ними. Например, социальная активность может оказывать положительное влияние на старение, психологическая устойчивость, оптимизм, целостность «Я», создавая когнитивный резерв, способствуют большей физической активности, таким образом улучшая физическое здоровье. Эти сложные взаимодействия еще до конца не распутаны, и по сей день проводятся исследования, проясняющие связи между этими психосоциальными факторами и их влиянием на благоприятное течение старения.
Для большинства людей достижение успешного старения по всем представленным здесь критериям нереально. Однако успешное старение должно рассматриваться как идеальное состояние, к которому следует стремиться, и сама концепция должна быть помещена в континуум достижений, а не быть подчиненной упрощенным нормативным оценкам успеха или неудачи.
Все показатели успешного старения, кроме эмоциональной жизнеспособности, были связаны со снижением риска смертности, включая физические, психологические и социальные компоненты, были связаны со смертностью в зависимости от дозы; при 4-летнем наблюдении скорректированный коэффициент риска смертности составил 0,59 среди «успешных пожилых людей», что аналогично нашим выводам.
Риски смертности определяются семью компонентами, к ним отнесены: отсутствие серьезных заболеваний, депрессии или зависимости от препаратов, отсутствие физической активности, изменения когнитивных функций, сниженная социальная активность, удовлетворенность КЖ и эмоциональная жизнеспособность (стойкость).
Эмоциональная жизнеспособность является субъективным глобальным индикатором мастерства, счастья и отсутствия тревожных или депрессивных симптомов и связана с более низкой вероятностью смертности в исследовании женского здоровья и старения.
Показано, что у людей с высоким уровнем эмоциональной жизнеспособности на 19% меньше вероятность возникновения ишемической болезни сердца (ИБС) и значительно ниже уровень смертности.
В исследовании М. Лакруз (Lacruz, 2016) были приведены подходы и их комбинации, определяющие понятие «успешное старение» (табл. 1.5).
Таблица 1.5. Подходы к определению успешного старения (по M.E. Lacruz, 2016)
Биомедицинский подход понимает успешное старение с точки зрения оптимизации продолжительности жизни при минимизации физического, психического снижения и инвалидизации. При рассмотрении успешного старения важно учитывать биологические факторы, ведущие к преждевременному (патологическому) старению. К этим факторам относятся: нарушения психического и физиологического функционирования, нарушения иммунологических и генетических маркеров. Однако G.E. Vaillant утверждал, что успешное старение в меньшей степени зависит от генетической предрасположенности, чем считалось раньше.
Биомедицинский подход при рассмотрении успешного старения сосредоточен:
1) на отсутствии хронических заболеваний и факторов риска для болезни;
2) хорошем здоровье и высоком уровне самостоятельной физической активности;
3) активности, пластичности когнитивных функций.
Деление пожилых людей на «больных» и «нормальных» не считается правильным. Роу и Кан привели различие между «обычным» старением (нормативным снижением физических, социальных и когнитивных функций под влиянием внешних факторов) и «успешным» старением (функциональные потери минимизируются с учетом внешних факторов). Оба типа старения относятся к непатологическим формам старения. Пожилой возраст не сводится к снижению физических и когнитивных функций. Однако стоит отметить «нормативные» возрастные изменения физических функций (увеличение кровяного давления и глюкозы в крови) и познавательных функций (снижение памяти и концентрации внимания), которые не связаны с рисками. Роу и Кан, различая две группы пожилых людей с обычным (с непатологической формой, но высоким риском) и успешным (низким риском и высокими показателями различных функций) старением, позволяют пересмотреть парадигму исследования старения, исследовают критерии и детерминанты успешного старения, а также виды интервенции для обычного старения.
Модель успешного старения Роу и Кана мы рассмотрим подробнее ниже. Однако стоит указать, что данная модель является наиболее широко используемой моделью. Однако она не учитывает значение наличия и прогрессирования болезней для большинства людей в пожилом возрасте. Половину пожилых людей можно отнести к тем, кому доступно успешное старение, а меньше чем одну пятую — к тем, на кого распространяется традиционная медицинская модель. Таким образом, успешное старение понимается как старение, когда нарушения минимальны и существенно не сказываются на функциональном статусе человека. Старение также понимают как комбинацию когнитивного, физического и социального компонентов. Из этого следует, что успешным можно назвать такое старение, когда показатели во всех аспектах с позиции успешности адаптации соответствуют социальным условиям в период старения.
Психосоциальный подход акцентирует следующие критерии успешного старения:
1) удовлетворенность жизнью;
2) социальную активность;
3) наличие психологических ресурсов;
4) стремление к личностному росту.
В рамках данного подхода высказывается предположение о том, что люди в пожилом возрасте могут научиться видеть «стакан наполовину полным», а не «наполовину пустым», и что иметь счастливую перспективу старости — это способность, которую можно развивать. Baltes и Carstensen предложили понимание успешного старения как одного из жизненных периодов максимального использования имеющихся у человека ресурсов. Они уходят от физических и физиологических компонентов старения и делают акцент на возможностях человека. О счастливой или успешной старости правомерно говорить, когда имеется удовлетворенность новым жизненным этапом, новой социальной ролью. Эта та форма старения, когда долгая жизнь приносит новые положительные эмоции, человек открывает для себя новые ресурсы собственной личности. Самоудовлетворение, точнее удовлетворенность собой в старости, — важный компонент благоприятной оценки своей жизни и старости. Он свидетельствует об отсутствии изменения своего физического и психического «Я».
Сегодня оба подхода интегрированы в биопсихосоциальный подход успешного старения (Biopsychosocial Approach) (Thomas, 2003). Успешное старение понимается как динамический процесс, результат развития на протяжении всей жизни. Его ключевыми аспектами являются:
1) способность к росту и обучению, используя прошлый опыт, чтобы справиться с нынешними условиями, сохраняя при этом реалистичность самоощущений;
2) удовлетворенность своей жизнью в прошлом и настоящем.
В рамках данного подхода выделяют критерии успешного старения:
• интересы и увлечения;
• счастье;
• отношение между желаемым и достигнутым;
• позитивные эмоции;
• общее благополучие;
• продолжение социальной активности.
Джек Роу и Боб Кан (Rowe, Kahn, 1987; 1997) предложили первую модель успешного старения (рис. 1.7). Модель включала в себя физические, когнитивные, психологические и социальные аспекты человеческой жизни и стала первой концепцией успешного старения.
Рис. 1.7. Модель успешного старения Rowe и Kahn
Авторы определили успешное старение как сочетание:
1) низкой вероятности заболеваний и инвалидности;
2) высокой познавательной и физической активности;
3) высокой социальной активности.
Каждая из трех составляющих успешного старения включает в себя подразделы.
Низкая вероятность заболевания относится не только к отсутствию или к присутствию самой болезни, но и к отсутствию, присутствию или серьезному риску, факторам развития болезни. Высокий уровень физических и когнитивных функций определяет потенциалы для деятельности, он показывает, что человек действительно может сделать, а не то, что он делает. Активное участие в жизни принимает различные формы: межличностные отношения и продуктивная деятельность. Межличностные отношения включают в себя контакты и совместную деятельность с другими людьми, обмен информацией, эмоциональную поддержку и прямую помощь в деятельности. Включенность в продуктивную деятельность создает общественную ценность. Пожилой человек, который заботится о инвалидах, членах семьи или работает в качестве добровольца в церкви или больнице, ощущает себя востребованным, хотя не всегда получает материальное вознаграждение (Herzog, Morgan, 1992). Данная модель также учитывает влияние стресса (хронического, рецидивирующего, «стресса событий жизни»), ежедневной суеты жизни (daily hassles of life) и их кумулятивного эффекта. Роу и Кан предложили концепцию психологической устойчивости для описания быстроты и полноты, благодаря чему пожилые могут справиться с эпизодами стресса. Сталкиваясь с определенным стрессовым событием, человек использует соответствующие функции для определения проблемы и впоследствии использует контроль, чтобы снизить декрементный эффект стресса для возращения в стабильное состояние.
Позже модель успешного старения Роу и Кана была дополнена Fernandez-Ballesteros (рис. 1.8).
Рис. 1.8. Модифицированная модель успешного старения Роу и Кана (модификация R. Fernandez-Ballesteros)
Однако это понимание успешного старения не было свободно от недостатков. По мнению авторов, хотя каждый фактор важен сам по себе, они также независимы друг от друга.. Главный объект критики этого определения, согласно Pearlin и McKean Skaff, — мысль о том, что выделенные аспекты успешного старения являются фиксированными конечными точками, а не личными целями, к которым люди стремятся в течение всей своей жизни. Данное определение не описывает сам процесс формирования успешного старения. Кроме того, из-за этих фиксированных критериев модель не учитывает многих возможных успешного старения (Baltes, Carstensen, 1996; Scheidt, Humpherys, 1999). Наконец, Tornstam писал, что данная модель и ее критерии были предложены как нормативные и рассматриваются под влиянием идеалов западных обществ, они культурно специфичны.
E.A. Пхелан (Phelan, 2002; 2004) также предложил модель успешного старения, включающую в себя выделенные компоненты Дж. Роу и Б. Кана. Кроме того, он дополнил ее духовным компонентом (positive spirituality), куда входит внутренний мир субъекта. Пожилые люди, которые имели глубокие религиозные убеждения, легче переживали горе в случае смерти близкого человека. Phelan et al. разделили компоненты на пять областей:
а) физическое здоровье;
б) функционирование;
в) психологическое (или психическое) здоровье;
г) восприятие автономии, контроля и совладания;
д) социальное здоровье.
Согласно мультикомпонентной модели Д. Ивамаза (G.Y. Iwamasa) и М. Ивасаки (M. Iwasaki) (multidimensional model of successful aging), успешное старение определяется пятью взаимосвязанными компонентами (рис. 1.9):
• Физический компонент: доступность медицинской помощи, питание, физические упражнения и поддержание внешней привлекательности.
• Психологический компонент: готовность к переменам, положительные эмоции и отношения, открытость к новым впечатлениям, автономия.
• Когнитивный компонент: познавательный интерес и его реализация.
• Социальный компонент: отношения с близкими и друзьями, социальная активность, включенность.
• Духовный компонент: религия, внутренний мир (переживания чувства одиночества, переживания ценности жизни после перенесенных болезней), вера, альтруистическое поведение.
Рис. 1.9. Мультикомпонентная модель успешного старения Д. Ивамаза и М. Ивасаки
Можно проследить сходство данной модели с моделью здорового образа жизни (Six Dimensions of Wellness Model) B. Hettler, представленной на рис. 1.10.
Рис. 1.10. Модель здорового образа жизни (по B. Hettler)
Мультикомпонентная модель успешного старения включает в себя шесть взаимосвязанных аспектов: физический, эмоциональный, интеллектуальный, социальный, духовный и профессиональный. Судя по вышеприведенным рисункам, есть некоторые совпадения между двумя моделями, за исключением профессионального аспекта. Компонентами профессионального аспекта успешного старения по B. Hettler являются: выбор карьеры, удовлетворение от работы и производительность труда.
В двух моделях выделяют общие компоненты.
• Физический компонент с подкатегориями: здравоохранение, питание, физические упражнения, внешность. Примеры высказываний пожилых людей: «Нужно сохранять хорошее здоровье», «Регулярные физические упражнения важны», «Стараться жить каждый день с регулярной физической нагрузкой», «Важно питаться правильно».
• Психологический компонент с подкатегориями, отражающими готовность к переменам, положительные эмоции и отношения, открытость к новым впечатлениям, стремление к независимости. Например: «быть счастливым», «быть оптимистичным», «не жаловаться все время», «нужно все время улыбаться и смеяться».
• Когнитивный компонент представлен познавательной активностью, выражающейся в стремлении к познанию нового. Например: «Важно быть внимательным», «Хорошее образование имеет место», «Человек должен все время узнавать и стремиться к большему», «Нужно много читать» и др.
• Социальный компонент с подкатегориями: наличие близких и друзей («наличие друзей вокруг меня», «важно быть среди людей», «общаться с младшими»), отдых и увлечения (пение, танцы, посещение кино). Особое место уделяется социальному обучению, выполнению социальных ролей и ожидаемого поведения («быть хорошим отцом», «хороший муж/жена», «жить с детьми», «быть няней для внуков»).
• Духовный и материальный компоненты реже описываются как структурные компоненты успешного старения. Д. Ивамаза и М. Ивасаки выделили следующие подкатегории духовного аспекта: религия («посещение церкви», «молитесь Богу», «Стоит посещать церковь, так как это дает ощущение безмятежности», «Посещаю кладбище, чтобы поговорить с умершей супругой»), внутренний мир (переживания чувства одиночества, переживания ценности жизни после перенесенных болезней, «быть спокойной»), вера («быть более верным»), альтруистическое поведение («уход за другими людьми с любовью»).
• Материальный компонент представлен следующими высказываниями: «Важно иметь много денег и сбережения», «Деньги важны». Наблюдаются противоположные высказывания: «Деньги не всегда сделают вас успешными, если вы не счастливы» или «Деньги — это еще не все».
Рассмотрев три модели успешного старения, представим сравнение компонентов многомерных моделей успешного старения (табл. 1.6).
Таблица 1.6. Сравнение компонентов успешного старения
Многочисленные исследования показывают, что среди шести представленных аспектов успешного старения есть физический компонент, представленный здоровьем, выполнением физических упражнений, питанием и активной деятельностью. В модели Роу и Кана физический аспект представлен в двух подкатегориях: избегание заболеваний и поддержание высокой познавательной и физической активности. Они подчеркнули важную роль окружающей среды и поведения при определении рисков для заболеваний в поздних возрастах. В модели E.A. Пхелана физический аспект представлен следующими подкатегориями: отсутствие хронических заболеваний и поддержка здоровья. Д. Ивамаза и М. Ивасаки подчеркивают, что важно учитывать не только базовые знания и условия для поддержания здоровья и предотвращения хронических заболеваний, но и культурно-специфическое поведение для поддержания здоровья. Психологический компонент не рассматривается в модели Роу и Кана, однако упоминается в подкатегории предотвращения (ухода от) заболеваний, включая психологические заболевания, такие как тревога, депрессия и различные формы аддикций. Хотя они признали важность произвольного контроля (самоэффективности) в компоненте поддержания когнитивных функций. Таким образом, модель Роу и Кана не учитывает роль психологического аспекта в успешном старении. В противоложность этому модель E.A. Пхелана показала важность копинг-стратегий совладания с проблемами и способы приспособления к возрастным изменениям.
Сохранение высокой познавательной и физической активности было выделено как одна из трех составляющих успешного старения, по Роу и Кану, меньшее внимание уделяется когнитивному аспекту в модели E.A. Пхелана. Последний рассматривает когнитивный аспект только в подкатегории «открытость к изучению нового».
Духовный аспект является дискуссионным и спорным. K.I. Pargament определил духовность как поиск сакрального, души и сердца религии, охватывающий как религиозные, так и нерелигиозные (морально-гуманистические ценности, ценности физического здоровья, природа-ориентированные взгляды) аспекты. Духовный аспект не входит в модель Роу и Кана, в то время как в модели E.A. Пхелана включена одна подкатегория: «ощущение покоя, когда возникают мысли о том, что человек не будет жить вечно». Д. Ивамаза и М. Ивасаки показали, что религия играет важную роль в поддержании благополучия и обогащает способности справляться со стрессом. Пренебрежение духовным аспектом в предыдущих моделях, возможно, отражает традиционную специфику научных исследований в США, которые исключают важность духовности в жизни человека. Материальный аспект не рассматривался в моделях ни Роу и Кана, ни Пхелана, хотя, согласно исследованиям 1984 г., уровень доходов в значительной степени связан с физической работоспособностью и выступает достоверным предиктором физического спада в пожилом возрасте. Таким образом, ключевыми компонентами успешного старения в вышеизложенных моделях являются физический, функциональный, когнитивный и социальный аспекты. Тем не менее в последние годы публикаются исследования эмоциональных и личностных факторов, влияющих на успешное старение. К этим факторам относятся: управление стрессом и преодоление стресса в конфликтных ситуациях, вера в самоэффективность и внутренний контроль, копинг-стратегии при борьбе с тревогой и депрессией, а также принятие смерти. Исследования показали, что чувство одиночества, различные депрессивные состояния (витальная, ипохондрическая депрессия) увеличиваются в старости и связаны с отсутствием поддержки со стороны семьи (Fernández-Ballesteros, López Bravo, 2002; Gallagher, Thompson, 1982; Lewinshon, 1974).
В последние годы появляются исследования эмоциональных и личностных факторов, влияющих на успешное старение (Suri, Gross, 2012). К этим факторам относятся: управление реакциями на стресс, в том числе в в конфликтных ситуациях, вера в самоэффективность и внутренний контроль, а также вопрос смерти. Исследования показали, что чувство одиночества, различные депрессивные состояния (витальная, ипохондрическая депрессия) увеличиваются в старости и связаны с отсутствием поддержки со стороны семьи и отсутствием доверительного лица (confidant) (Fernández-Ballesteros, López Bravo, 2002; Gallagher, Thompson, 1982; Lewinshon, 1974).
Коротко рассмотрим модели старения, описывающие эмоциональные и личностные факторы.
Проактивная модель старения E. Kahanа и B. Kahana (2012). В пожилом возрасте есть нормальные стрессоры, к которым относятся: хронические заболевания, недуги, социальные потери и отсутствие близкого человека, отсутствие востребованности. Эти факторы угрожают психологическому и социальному благополучию. Внешние социальные ресурсы и внутренние ресурсы выступают как те факторы, которые улучшают переносимость негативных последствий стресса и влияют на качество жизни. Отличием этой модели от других (Rowe, Kahn, Baltes, Baltes и др.) является включение активных поведенческих компонентов адаптации и ресурсов. Основные компоненты данной модели показаны на рис. 1.11.
Рис. 1.11. Проактивная модель успешного старения (по E. Kahanа, B. Kahana)
Боаз Кахана считает, что, учитывая все компоненты данной модели, можно организовать различные направления реабилитационной помощи пожилым людям.
Модель селективной оптимизации и компенсации развития на протяжении всей жизни, разработанная супругами Полем и Маргарет Балтес (Baltes, Baltes, 1990). Старение нужно понимать как гетерогенный процесс с различными путями и результатами развития. Авторы отказались определять конечные точки развития в пожилом возрасте. Пожилые люди выбирают те сферы жизни, которые важны для них, оптимизируя под них свои ресурсы и средства. Данный процесс облегчает успех в этих областях и компенсирует потери, для того чтобы адаптироваться к биологическим, психологическим и социально-экономическим изменениям на протяжении всей жизни. Также это способствует созданию условий для непрерывного успешного развития. В поздних возрастах стрессоры, например, ухудшение здоровья, могут увеличиваться, в то время как ресурсы уменьшаются, и, следовательно, выбор, оптимизация и компенсация ресурсов становятся все более важными в процессе старения для поддержания положительного баланса между приобретением и потерей. Процессы оптимизации и компенсации в рамках этой модели могут происходить на сознательном или подсознательном уровне, в активной или пассивной форме, могут быть направлены на максимизацию приобретений и минимизацию потерь, а также на достижение личных целей (Ouwehand, 2007). На рис. 1.12 и 1.13 представлены схемы функционирования модели селективной оптимизации и компенсации развития на протяжении всей жизни.
Рис. 1.12. Модель селективной оптимизации и компенсации развития на протяжении всей жизни (Baltes, Baltes, 1990)
Рис. 1.13. Модель селективной оптимизации и компенсации развития на протяжении всей жизни (Baltes, Baltes, 1990)
На рис. 1.12, 1.13 видно, что в пожилом возрасте ресурсы ограничены, люди не могут ставить любую цель в своей жизни. Выбор между целями в рамках иерархии мотивов и сопоставление своих ресурсов с ними имеют решающее значение для развития. Процесс селекции целей и результатов способствует снижению потерь. Для достижения личной цели пожилому человеку нужно распределить ресурсы. Процесс распределения ресурсов по-другому называется оптимизацией ресурсов в зависимости от деятельности. Это процесс, направленный на приобретение необходимых ресурсов: развитие навыков, моделирование успешного действия, используя свою энергию, чтобы достичь цель оптимальным путем. Когда ресурсы истощаются, срабатывают стратегии компенсации, чтобы не допустить истощения при достижении целей. Оба процесса — оптимизации и компенсации — не только генерируют ресурсы, но и сами зависят от их наличия. Данная модель считается универсальным механизмом, но работа этого механизма во многом зависит от личностных особенностей и окружающей среды, от личных целей, а также от культуры. В связи с этим данная модель позволяет спроектировать индивидуальные траектории успешного старения (Baltes, Baltes, 1990; Baltes, Carstensen, 1996).
Обнаружено, что отказ от недостижимых целей был связан с субъективным благополучием у пожилых людей (в возрасте от 55 до 89) (Wrosch, Scheier, Miller et al., 2003). У пожилых людей наблюдалась тенденция к поиску новых целей, которые был значимы для них, этот процесс они называли «новый взгляд на цели».
Подводя итог описанию модели селективной оптимизации и компенсации развития на протяжении всей жизни, стоит отметить, что, во-первых, данная модель подчеркивает значимость создания условий, когда успех возможен, выбирая между областями жизни и приоритетами цели. В этом смысла данная модель очень перспективная в объяснении успешного старения. Например, Балтес и соавт. (Baltes et al.) обсуждали, каким образом данная модель может способствовать развитию когнитивных функций и интеллекта. Также проводились исследования применения модели в рамках занятости в пожилом возрасте для достижения личных целей (Freund, Baltes, 2000, 2002).
Модель здорового старения «Идти и делать» (Bryant, 2001). В отличие от предыдущих моделей, данная модель рассматривает здоровье в пожилом возрасте не как статическое состояние, а как постоянный интегративный процесс перестановки и балансировки различных компонентов для того, чтобы поддерживать способность заниматься деятельностью и распределять соответствующие ресурсы, чтобы достичь желаемого результата (рис. 1.14).
Рис. 1.14. Модель здорового старения «Идти и делать» (Bryant, 2001)
Центральным звеном является блок «Идти и делать», который включает в себя способность совершать ту или иную значимую деятельность. Блок «Что-то делать» описывает, что для поддержания позитивного вклада для здоровья человек должен заниматься тем, что имеет для него значение, то есть у него должна быть цель деятельности. Л. Брант отмечает, что негативные социальные последствия, заболевания, инвалидность и депрессия могут влиять на способности идентифицировать смысл деятельности. Блок «Способности» описывает степень, в которой люди имеют достаточные способности, чтобы получать удовлетворения от той или иной деятельности. Этот блок включает в себя мобильность, сохранность функционирования анализаторных систем и психических функций. Блок «Отношения» описывает личные качества, которые влияют на выбор партнеров по общению и действия по отношению к ним. Также блок включает в себя самоощущение и осознания себя, чувство контроля, отношения с другими людьми. Блок «Социальные ресурсы» описывает соответствующие внешние ресурсы, которые влияют на поддержание здоровья. Пунктирными линиями на рис. 1.14 показаны степени связи между блоками: они взаимодействуют, поддерживают, адаптируются и дополняют друг друга.
Эти блоки объединяются для обеспечения ряда задач:
1) определение того, что нужно сделать;
2) организации необходимых способностей для восприятия проблемы;
3) получения ресурсов;
4) формирования желания что-то сделать.
Л. Брант (2003) подчеркивает, что без цели и воли или желания действовать способности остаются только необходимым, но не достаточным условием для поддержания здоровья в пожилом возрасте. Когда способности снижаются, они адаптируются к актуальной деятельности. Социальные ресурсы — это прямой путь, влияющий на желание что-то делать, но, возможно, влияющий на побуждение к деятельности скорее более косвенно, чем другие компоненты. Культурные ожидания, которые формируются социальной средой, влияют на отношения и смысл деятельности. Семья и общественные ресурсымогут поддерживать волевые усилия к совершению действий, предлагая эмоциональную поддержку. Отношения дают выбор использовать способности и воспользоваться ресурсами поддержки, а также влияют на способы, которыми человек занимается или не занимается той или иной деятельностью. В свою очередь, наличие того, что нужно делать, дает чувство компетентности, выгоду от доступной опоры, что может способствовать укреплению отношений, дополнительно предоставлять поддержку пожилому человеку. Таким образом, все компоненты модели дополняют друг друга по принципу обратной связи (рис. 1.14).
Коммуникативная модель Дж. Ниссбаума (1985) помещает в центр социального компонента успешного старения близость пожилого человека с семьей и друзьями. Он поставил под сомнение тот факт, что только два компонента социальной активности (формальная и неформальная деятельность) влияют на удовлетворенность жизнью. Было показано, что наличие объекта привязанности, идентификация с семьей, то есть частота и близость контактов влияют на удовлетворенность жизнью. Таким образом, если пожилой человек имеет тесные взаимодействия с семьей и друзьями или ощущает близость к своей семье и друзьям, то у него будет более высокая удовлетворенность жизнью и, кроме того, более высокий уровень удовлетворенности жизнью усилит ощущение близости и повлияет на качество взаимодействий в пожилом возрасте. Позитивное отношение к жизни может улучшить тесные дружеские отношения. Однако стоит учитывать наличие отрицательной связи между чувствами близости в семье и ощущением комфорта. Дж. Ниссбаум описывает факт близости членов семьи как одну из причин дезадаптации в пожилом возрасте. У некоторых пожилых людей семья может мешать успешной адаптации к процессу старения. Семья может выражать слишком много беспокойства, способна влиять на независимость пожилого человека.
Биопсихосоциальная модели благополучного старения М. Каннинга и В. Шлихт (A bio-psycho-social model of successful aging M. Kanning, W. Schlicht). Течение благополучного старения следует понимать как комбинацию физиологических, психологических и социальных факторов, их влияние на урегулирование и преследование личных целей. Из этого следует, что субъективное благополучие человека позднего возраста во многом зависит от состояния его психологических и социальных ресурсов. На рис. 1.15 центральным блоком данной модели является субъективное благополучие (subjective well-being), или психологическое благополучие (psychological well-being). Отметим, что существуют различные концепции субъективного благополучия. Правильно понимаемая дифференциация — это дифференциация когнитивного и аффективного компонентов, которая делит благополучие на (когнитивные) суждения об удовлетворенности человека жизнью (и сферами жизни) и аффективное благополучие, отраженное в положительном и отрицательном аффектах (Kunzmann et al., 2000).
Рис. 1.15. Биопсихосоциальная модель благополучного старения М. Каннинга и В. Шлихт
Психологическое благополучие человека пожилого возраста определяется различными способами и включает в себя положительно-ориентированные, некатастрофические мысли и чувства, которые используются для оценки своей жизни как благоприятной. Благополучие следует определять в соответствии со способностью пожилого человека идентифицировать значимые жизненные устремления и стремление к достижению наилучшего качества жизни. Учитывая гедонистический подход, благополучие — это стремление к достижению уверенности и счастья. Аспектами психологического благополучия являются оптимизм, эмоциональная жизнеспособность, навыки гибко решать проблемные вопросы, способность понимать психические состояния как у себя самого, так и у других людей, наличие временной перспективы будущего. Показано, что эффекты психологического благополучия и стресса в пожилом возрасте — это не просто две стороны одной медали. Отсутствие психических расстройств (депрессии, нарушения сна, спектра тревожных расстройств) в позднем возрасте не обязательно означает наличие у пациента психологического благополучия. Состояние психологического благополучия гериатрического пациента может влиять на состояние здоровья тремя различными способами:
• прямое воздействие на нейробиологические процессы;
• косвенное воздействие через здоровье-ориентированное поведение;
• продвижение других психосоциальных ресурсов, которые используются для защиты здоровья, выполняют функцию буфера при стрессовых переживаниях.
Наличие индивидуально значимых целей и средств, чтобы справиться со стрессом, является важным аспектом для положительного развития психологического благополучия. Поставленные пожилым человеком цели влияют на субъективное благополучие, если только он способен удовлетворить психологические потребности, преследуя эти цели. Психологические потребности необходимы наряду с физиологическими. Они относятся к мотивационным процессам, посредством которых человек стремится к автономии и самовыражению в рамках социального контекста.
C. Межиа предложил концепцию понимания благополучного течения старения как интеграции индивидуальных ресурсов человека позднего возраста (Mejía, 2017), представленную на рис. 1.16.
Рис. 1.16. Модель благополучного старения С.Т. Межиа (Mejía, 2017)
Благополучное течение старения предполагает способность к структурным и уровневым изменениям своих качеств и свойств, конгруэнтность с окружающей средой, наличие социальной активности, сплоченности, здоровьесберегающего и профилактического поведения в отношении физического, когнитивного и психологического функционирования, которые осуществляются через призму ментальных ресурсов. Благополучное старание — это взаимодействие отдельных ресурсов (Mejía, 2017). Отметим также, что, согласно модели адаптации к развитию (model of developmental adaptation) (Martin, Martin, 2002), прошлый и настоящий негативный опыт пожилого человека влияет на удовлетворенность КЖ. Однако психологические и социо-экономические ресурсы обеспечивают благополучное старение, смягчают негативные последствия старости и старения. Эти психологические или ментальные, внутренние ресурсы включают личностные диспозиции (экстраверсию, оптимизм), самоэффективность и контроль убеждений. Социо-экономические ресурсы представлены воспринимаемой социальной поддержкой, социальными сетями и финансовым состоянием (Dumitrache, 2018).
Принимая во внимание все вводные модели успешного старения, в таблице 1.7 мы представили сравнительный анализ. Проведено различие между характерами индикаторов, которые используются для квалификации успешного старения (психологически ориентированный, социально ориентированный, биофизические функции, другие), и шестью подходами к успешному старению, описанными ранее.
Таблица 1.7. Сравнительный взгляд на модели успешного старения
08.03.2023 | 20:51:16